За годы истории советского видео, люди увидели много разного. Того, что сейчас и не стали бы смотреть. Но было и то, что перевернуло все представление о том, как живут там, за «Железным занавесом».

Когда в 1959-ом году во время визита в США Никита Хрущев впервые увидел незнакомый аппарат с крутящимися бобинами, он даже не знал, что перед ним видеомагнитофон. И уж тем более и представить себе не мог, какой миной замедленного действия окажется это изобретение. Ведь в СССР коммунистическая партия решала, какие книги должны читать советские люди, какую музыку слушать, какие фильмы смотреть. С приходом видео очень многое изменилось...

Несмотря на любовь к юбилеям, часто мимо короткой человеческой памяти незамеченными проходят незначительные на первый взгляд даты, на самом деле решающим образом повлиявшие на ход мировой истории. 14-ое марта 1956-го года тоже прошло незаметно, не отметившись красным цветом на календаре. Однако день тот был поистине революционным; тогда американские инженеры Гинзбург, Андерсон и Долби продемонстрировали новое изобретение - видеомагнитофон. И именно это с виду безобидное изобретение довольно скоро поставило социалистические ценности под угрозу.

Ведь жизнь советского человека в те годы была размеренна и предопределена на много лет вперед. Идеологи расписали все: как выражать эмоции, как укреплять свой моральный облик. На киноэкранах тоже все было пристойно: никакого насилия, оголенных тел, крепких выражений. Зарубежные картины непременно вскрывали язвы буржуазного общества: угнетение, нищету, издевательство капитала над простым человеком. Лишь раз в два года советские любители кино получали небольшую порцию «нерастрированных» зарубежных фильмов - во внеконкурсной программе кинофестивалей. Там утоляли информационный голод члены ЦК, сотрудники КГБ, сотрудники Академий наук и редакций центральных газет, «нужные людьми» - директора магазинов, парикмахеры, врачи. Для остальных манящий плод западного кино оставался под запретом,

Естественно, о существовании такой штуки, как видеомагнитофон, знали многие. Еще советские теледикторы в конце 60-х говорили: «Концерт из Большого Кремлевского Дворца Съездов идет в записи». Но представить себе, что когда-нибудь видеомагнитофон появится в. квартирах, а люди будут смотреть то, что хотят, ни у кого не спрашивая, представить себе было просто невозможно.

Но уже в середине 7О-х годов компания «Sony» выбросила на американский рынок первые модели бытовых видеомагнитофонов - «Бетамакс», а вскоре мировые производители пришли к соглашению о едином стандарте бытового видео - «Видео Хоум Систем» или, как привыкли говорить в СССР, «ВХС». Так началась видеореволюция.

Первые видеомагнитофоны ввезли в страну из заграницы дипломаты и артисты. Вскоре в круг избранных попали завсегдатаи магазинов «Березка. Да, у счастливых обладателей «видака» были проблемы: иностранные аппараты, сделанные под европейскую систему «ПАЛ», работать с отечественными телевизорами отказывались - в СССР действовала устаревшая система «СЕКАМ». Но смекалистые умельцы вскоре решили эту проблему, разработав специальные декодеры, позволяющие на обычном советском «Рубине» смотреть все, чего душа желает.

Андрей Макаревич, музыкант: «Меня впервые позвали посмотреть видео. Я приехал, трепеща, потому что обещали музыкальный фильм, который назывался «Герой рок-н-ролла». В комнате сидели Давид Тухманов, Алла Пуичева. Я, дика робея, присел в углу, и через некоторое время включили телевизор, и начался фильм. Я натурально заплакал, потому что я не мог себе даже представил, что уже во время титров можно видеть всех своих кумиров - живых! Мы же до этого видели только фотографии».

На первые видеопросмотры люди собирались, как на сеансы черной магии. Особой статьей шла «порнушка» - интернациональный язык, не требующий перевода. В семейных парах первыми смотрели мужчины, пока женщины болтали на кухне, потом менялись местами: смотреть вместе не позволяла советская мораль. Молодежь делала просмотры клубнички  предметом розыгрышей.

Александр Липницкий, музыкант, журналист: «Ой, расскажу одну невероятна смешную историю. Самую злую шутку мы с братом моим покойным, Володей, сыграли с двумя хорошенькими студентками. Мы их пригласили в гости и сказали: «Тут сейчас хороший фильм по телевизору». Действительно показывали какой-то фильм, типа «Коммуниста». А потом я говорю: «Надоел мне этот «Коммунар», давай-ка переключи-ка на вторую программу». А по второй у нас уже было подключено видео, и там было невероятное хард-порно, какой-то «Первый секс-гимн гарема», когда  девушки увидели, что идет в  прайм-тайм вечером... Это сейчас уж ничем  человека не удивить. А им не могло прийти в голову, что это видеомагнитофон - они о нем и не слышали...»

Второй волной стали кассеты с музыкальными клипами и мультфильмами. Рассказывают, что Брежнев, будучи обладателем одного из первых видеомагнитофонов, очень любил диснеевские мультики. Немногочисленные обладатели видеотехники сразу поднялись над массами, которым оставалось заискивать, чтобы попасть в гости и хоть разок стать соучастниками ночной киномессы. Так начинался великий видеобум.

Не последнюю роль в этом сыграло и мастерство переводчиков, Ведь когда к фильмам потребовался перевод на русский язык, оказалось, что нужных людей раз-два и обчелся. Казалось бы, полным-полно отлично знающих язык специалистов, а перевод на видео стоил сначала 15, потом 25 рублей - большие деньги по тем временам. Однако выяснилось, что при переводе фильма, который никто до этого не видел, класс обычного синхрониста не срабатывал: нужны были особая специфика и быстрая реакция. Но кудесники все же нашлись. Благодаря голосу Леонида Володарского миллионы советских зрителей услышали в 80-х Аль Пачино, Роберта де Ниро и даже Брюса Ли. Он так гундосил себе под нос, что родилась легенда: переводчик носит на носу прищепку, скрываясь от советских спецслужб. На самом деле, уникальный специалист, переводивший фильмы всегда со слуха, с первого раза, не заглядывая в сценарии и не делая подстрочник, обладает «фирменным» гнусавым голосом из-за редкого строения голосовых связок.

Леонид Володарский, голос советского видео: «Я это делал для души, мне это очень нравилось, я к этому и стремился. И с течением времени это для меня стало заработком, конечно. Но для того, чтобы это для меня стало заработком, я должен был очень много работать, должен был понравиться, и люди должны были хотеть смотреть фильмы с моим переводом».

Вслед за первым коротким этапом отечественного домашнего видео владельцы «видаков», устав от музыки, «порнухи» и карате, захотели нормального кино. В те годы за границу чаще других ездили дипломаты, артисты, работники министерств и прочая интеллигентная публика. Плохих фильмов они, как правило, не привозили: если уж рисковать партбилетом на пограничном контроле, то из-за самого нового, модного.

Подпольные мастера создали студии, которые чаще всего размещались в их квартирах. Они сразу получили кличку «писатели». То, что они записывали, называлось «первой копией»: ее можно было смотреть, и даже с удовольствием. Но человек, купивший первую копию, хотел компенсировать свои затраты и заработать сверху. Он начинал писать с первой копии, кто-то следующий - со второй, с третьей - до тех пор, пока по экрану не начинали бродить «зеленые лошади» и «полосатые человечки». Но это совершенно никого не смущало: люди вошли во вкус и хотели новых фильмов.

Именно тогда в современном сленге появилось выражение «стрелка», означавшее обмен видеокассетами - и ничего другого. Это только спустя много лет словцо подхватили бандиты, добавив к нему глагол «забивать». Рынки – «стрелки» располагались возле комиссионных магазинов. Товар здесь на прилавке не лежал. Перед входом в комиссионку стояло несколько фигур, надо было подойти и спросить, что есть, и если устраивали название и цена, продавец и покупатель отходили в сторонку, где третий доставал из сумки вожделенную видеокассету. Поначалу трехчасовая кассета стоила 200 рублей - больше месячной зарплаты хорошего инженера. Потом цены стали опускаться, встав на отметке 100. Такую повальную любовь к домашним киносеансам не могло не уловить советское руководство.

Уже в 1984-ом, после охватившего страну видеобума, в СССР приступили к выпуску отечественного аналога японского «Panasonic NV-20002» . «Электроника ВМ-12» стала первым советским бытовым кассетным видеомагнитофоном формата VHS. Этот аппарат жевал пленку, давал плохую картинку, не имел дистанционного управления, но стоил недешево - 1200 советских рублей. И даже не за деньги, а за чеки «Внешпосылторга». С рук «Электронику» можно было взять за 1800 рублей. Импортные видеомагнитофоны стоили в два-три раза дороже. Бывали случаи, когда люди меняли машину на... японский видеомагнитофон! Но и при всех своих недостатках «Электроника» тоже выводила людей из-под контроля «сверху».

Тогда-то и грянула борьба за нравственность. Нашлась и подходящая статья Уголовного кодекса - 228-ая, в которой за изготовление, распространение и демонстрацию или хранение видеофильмов порнографического содержания, а также пропагандирующих культ насилия и жестокости, советский гражданин наказывался лишением свободы на срок до трех лет или исправительными работами на тот же срок.

Взять продавцов у комиссионок не представляло труда, сложнее было добраться до «писателей», переводчиков, а главнее - до простых граждан. Как войти в их дома и узнать, что же там они смотрят на своих видео? Хитроумные киноманы загодя снимали верхнюю и нижнюю крышки с видеомагнитофона, чтобы в случае чего можно было без труда вытащить кассету - она из «Электроники» вынималась с помощью механической кнопки, но... Накрывая домашний «видеопритон», милиция первым делом отключала электричество, и кассеты извлечь было уже нельзя. Примечательная сцена изъятия видеокассеты с фильмом «Последнее танго в Париже» Бертолуччи есть в известном фильме Владимира Меньшова «Зависть богов». Если порнографией считались невинные по нынешним меркам «Греческая смоковница» и «Эммануэль», то уж за этот «морально разлагающий» шедевр можно было легко угодить за решетку.

Геннадий Поличко, киновед: «У нас в городе Шадринске был осужден некто Г, Уголовное дело было возбуждено по поводу просмотра «Крестного отца» и «Последнего танго в Париже». И если бы судебные органы и органы следствия обратились к профессионалам за экспертизой, то им бы объяснили популярно, что это, кино, которое вошло в хрестоматию всех времен и народов. Но экспертная комиссия состояла из двух врачей-гинекологов и учительницы начальных классов. «Спецы» единодушно признали, что это порнография и насилие».

А потом подоспела перестройка. В период исторической растерянности видео начало свое триумфальное шествие по стране: видеосалоны устраивали в кафе, парикмахерских, подвалах, списанных автобусах. Аншлаг был всегда.

Гарик Кричевский, музыкант, певец: «Мы с другом открыли первый во Львове видеосалон. К нам выстраивались очереди, мы много работали и нормально зарабатывали. Мы сами не ожидали - лом был такой, что каким-то несчастным человеком вынесли дверь вместе с наличником, пример, проезжали люди из сел, для них это вообще было полный шок, они с трясущимися руками выходили, они видели эротику впервые».

Видеосалоны росли, как грибы после дождя, производя впечатление вечных. Но подписанное в Беловежской пуще соглашение 1991-го года, прекратив существование СССР, начало новейшую историю видео в постсоветском пространстве. практически в каждом доме появился и видеомагнитофон, и подборка видеокассет,. К середине 90-х закрылись последние видеосалоны, осталась только ностальгия.

Леонид Володарский: «В 1996-ом году я прочел заметку. Она предрекала скорую смерть видео, и автор только искал гвозди, которые бы он мог заколотить в крышку гроба. А вылилась в то, что появились DVD - более компактный и удобный формат, однако суть не изменилась. Мы сами выбираем то, что мы будем смотреть, и это наш свободный выбор...»