Одесса теперь главный порт новой американской колонии, соответственно, один из наиболее важных центров захваченной страны. Кроме Одессы, пожалуй, лишь три города на Украине имеют для оккупантов подобное значение: Харьков — столица производства вооружения для хунты, Днепропетровск — столица европейского сионизма, главного союзника янки по Евромайдану, Львов — идеологическая столица бандеровцев, русофобского стержня, основы «евроинтеграторов».

Так вот, Одесса. Середина 2015 года. Около полутора веков тому назад корреспондент американской газеты «Геральд трибюн» Марк Твен побывал в Одессе. Город ему очень понравился, он хвалил неповторимый колорит российской Южной Пальмиры и ее жителей, а прямизна и распланированность городской застройки напомнила писателю родину. Посмотрим — что же эта марктвеновская родина принесла Одессе в 21 веке?

Как там в одесской песне поется: «Пройдись по бульварам, швырнись по садам?» Предлагаю совершить небольшую экскурсию — бегло пройтись, «прошвырнуться» по «жемчужине у моря». Кто согласен, у кого есть «лишние» минуты на чтение — прошу за нами.

На подъезде к городу — один из крупнейших европейских рынков «7-й километр». Вспоминаю этот, в недавнем прошлом, кишащий людьми «муравейник» среди тысяч контейнеров и магазинчиков. Теперь покупателей явно меньше, чем продавцов (товарищ уточняет, что так же дела обстоят и во всех торговых центрах города — их «бутики» зачастую посещают за день лишь пара - тройка и то «туристов», а не реальных покупателей).

Торговля в Одессе (если это можно назвать торговлей) на «Седьмом» идет за оккупационную валюту — за североамериканские доллары. Естественно, объемы продаж упали многократно. Ведь доллар по отношению к гривне вырос втрое, а зарплаты (не говоря уже о пенсиях — стипендиях) у подавляющего большинства на том же, «времен азаровских и ухожденья Крыма» уровне. Да и покупатели из того же Крыма, как и с Донбасса, осуществлявшие ранее весомую долю закупок «7 -го километра», исчезли.

Что еще удивило в Одессе — ранее нигде не встречал столько обозленных продавцов. Очевидно, что им какой залежалый хлам не вези из китаев-турций, курсовая разница, налоги и арендная рыночная плата не дают заработка. Относительно «шевелятся» лишь те, кто торгует одесским подпольным «самопалом», щедро украшенным ярлыками известных брендов. Но в целом — «7-й километр» в тяжелейшем упадке.

Въезжаем в город. Улица Щорса — удивительно, что за 23 постсоветских года никто «не озаботился» переименовать улицу красного командира. Еще более удивительно, что, со слов товарища, в прошлом году ее ремонтировали. Откуда в такое «лихое» время местные власти нашли деньги на дорожные работы — загадка. Да даже если деньги были — неужели откаты стали меньше (чудо, если вообще исчезли) в этой «вкусной» для коррупционеров сфере? Таки побеждаем коррупцию? Не зря майданили?

В любом случае, — большинство горожан лояльно относится к местной власти, которая, насколько это возможно в тоталитарной стране, дистанцировалась от политики, пытается сосредоточиться на хозяйственых вопросах. И это в условиях системных (в следствие отсутствия средств у населения) неплатежей за услуги ЖКХ (об очередях из пенсионеров в кассы можно забыть), многократного повышения тарифов на энергоносители, тепло, воду и прочие жизнеобеспечивающие ресурсы, находящиеся в частных руках монополистов.

Машин значительно меньше. Топливо сильно «кусается». Как и полгода назад, примерно те же 3 — 5% автомобилей «украшены» жовто-блакитными флажками. Видимо, именно этот процент — показатель порога численности неадекватного населения. Остальные, если и обращают на них внимание, — взгляды скорее участливо-брезгливые, такие, как у здорового человека, наблюдающего за душевнобольным. До Евромайдана украинские флажки на машинах были куда массовее (и я, не без гордости за свою страну, крепил такой на «торпеде»).

Далее, за площадью Деревянко (известный журналист, главный редактор «Вечерней Одессы», убит в 1997 году накануне мэрских выборов, пойманный киллер заказчиками назвал исчезнувших подручных Гурвица), — жилмассивы Черемушки (из «хрущевок») и Таирова (из «чешек»). Пока едем, товарищ, живущий в области, делится региональными новостями.

Многие автобусные рейсы в районные центры отменяют. Из-за цен на горючее цена билетов селянам часто не по карману. Полупустые маршруты приносят перевозчикам убытки. Не веселее обстоят дела и у хлеборобов.

Многие со страхом ожидают приближающейся весенне — полевой страды. Ценники на «соляру», семена, удобрения заоблачные. Банки почти не кредитуют, а если и кредитуют — под «зашкаливающий» процент и при обязательном наличии ликвидных залогов. У многих таких залогов или нет, или они уже были заложены — перезаложены ранее.

На этом безрадостном фоне ярко выделяются представители американских глобальных распространителей ГМО: «Монсанто», «Дюпон» и других. Эти предлагают в кредит семена, средства защиты растений, удобрения. Фермеров, руководителей агрохозяйств «окучивают» на «семинарах». Там же фуршеты, застолья, выступления артистов. «Независимый украинец! Ты только возьми нашу продукцию! Тем более, что ее распространение само МВФ поставило вашей стране непременным условием для получения очередного транша».

О том, что вся продукция — генномодифицированная, — предпочитают лишний раз не упоминать. О том, что в Европе она запрещена, что эпидемии рождения даунов — аутистов, ожирения на Западе эксперты связывают именно с ней — не упоминают вообще. Новая американская колония прав не имеет противиться «Монсанто» (тем более, что в самих Штатах расследование ее деятельности законодательно запрещено — вот он уровень коррупции, куда там «воришке» Янеку, попробовал бы он запретить расследовать свои структуры — враз получил бы «всемирный шухер до небес»).

Захватив знакомого, по «скоростной» едем к вокзалу. По дороге слушаем рассказ об обстановке в городе. Кто и зачем устраивает взрывы — неизвестно. В любом случае — вряд ли это дилетант.

Произвести столько взрывов почти без жертв намного сложнее, чем терроризировать кровью население.

Украинские правоохранители «раскрывают» такие и подобные «теракты» легко и просто — хватая первых попавшихся заложников. Как правило, отчего-то интеллигентов в годах. Все в стиле идейных вдохновителей из третьего рейха. Далее — пытки, угрозы, пистолет у виска, шантаж родными и близкими. И вот она, «царица доказательств» — признание. С ним в суд не пойдешь, но и не нужно. Затем этих, ни в чем не повинных людей, обменивают на пленных силовиков у ополчения Новороссии. Еще плюс для силовиков — всегда есть «масса» на обмен — бери кого пожелаешь в любом количестве и меняй! Народные республики всех принимают. Вот только вернуться назад эти «обменнники» не могут — на Украине они в списках «сепаратистов».

Занимается этим террором против не то что инакомыслящих, а против любых граждан Украины — «СБУ», то есть местный филиал ЦРУ и АНБ, руководимый открытым американским шпионом Наливайченко. На самом деле — и он лишь «попка-дурак» для американских кукловодов. Среди кадров «эсбэушников» — полно бывших милиционеров, изгнанных в свое время из органов внутренних дел за коррупционные и прочие «позорящие мундир» действия. Эти люди сами «между молотом и наковальней». Не дашь «раскрытие» — сошлют из теплой квартирки на фронт.

А вот основную контрразведывательную работу, борьбу с подпольем в Одессе обеспечивают американские командированные «спецы». Их технические возможности, а также наш «напичканный электроникой» век поначалу сильно облегчили Америке уничтожение, либо арест участников антифашистского сопротивления на Украине.

Списки «неблагонадежных», их сообщества и группы в социальных сетях, часто — мобильные телефоны и местонахождение, не представляют для американцев, контролирующих «всемирную паутину», какой-либо тайны. Янки не только за новой колонией пристально следят, весь мир «под прицелом», не исключая ближайших союзников и их лидеров. «Компромат» на каждую Меркель собрана. «Свободный мир», господа! Всякие «диктаторы», вроде Путина, о таком лишь мечтать могут!

В то же время борьба милиции с криминалом новым уголовно-процессуальным законодательством фактически парализована. Так боролись за права обвиняемых, что о правах потерпевших забыли напрочь. Раскрывать, вести агентурную работу в уголовной среде, доказывать вину подозреваемых в уголовных преступлениях — почти не возможно. Скорее милиционера засадят за «превышение полномочий», чем уголовника за совершенное преступление. Итог — всплеск преступности и ее безнаказанность.

Напротив вокзала паркуемся с тыльной стороны Дома профсоюзов. Поодиночке (любая группа мужчин фиксируется наблюдателями на видеокамерах) подходим к месту мученической смерти лучших из одесситов. Поразительно — на первом этаже обратной стороны продолжает, как буд то не было никакой трагедии работает кафе — столовая. Бизнес, как и Украина, «юбер аллес» — «понад усе»! Не удивлюсь, если в меню есть блюдо под названием «Жареные колорады». Приятного аппетита! Ничего, придет время — «наедитесь», как многие тысячи ваших «побратимов», на Донбассе.

За год после трагедии услышал и прочел множество упреков в адрес одесситов за бездействие 2 мая. Упреков, как правило, не от ополченцев, среди которых много наших земляков, а в интернете неизвестно от кого. Мол, миллионный город покорился паре — тройке тысяч «правосеков» и «бандерлогов».

На самом деле, акция силовых структур, включая спецназовцев частной армии Коломойского и СБУ, готовилась заранее. И вошли убийцы с тыла. С фасада же показали внешнюю сторону медали. Заранее подготовленную, оттого заснятую загодя приготовленными видеокамерами с нужных точек, «картинку» осады якобы одесситами якобы приезжих россиян и приднестровцев в Доме профосоюзов. Это затем выяснится, что среди осаждающих одесситов было не больше сотни (в семье не без уродов). Зато среди погибших все, кроме одного жителя Винницы, — жители Одессы и области.

Почему же Одесса не спасла своих сыновей и дочерей? Отчего покрыла себя пятном несмываемого позора? Отчего сейчас для всего мира, символом нашего города является не памятник Дюку, а горящий Дом профсоюзов — «Одесская Хатынь»?

Да, многие горожане не знали, что происходило 2 мая на Куликовом поле. Да, узнав, настоящие одесситы на следующий день освободили часть выживших в аду (тех, кого спецслужбы не успели вывезти в другие города) из городского отдела милиции.

Многие после 2 мая были уничтожены или арестованы. Из любого протестного митинга (пока они еще были возможны) каратели СБУ забирали мужчин активного возраста.

«Превентивно» были «нейтрализованы» активисты всех неугодных общественных движений (часто с противоположными, но антизападными взглядами): сторонники «русского мира», «русской словесности», союза советских офицеров, православных обществ, комсомола и т. п.

Конечно, если бы вся Одесса восстала против устроителей сожжения его жителей, хунте пришлось бы, как минимум, перейти от скрытого к открытому террору. Одессу подвела ее аполитичность. Не только тогда (как я), даже сейчас многие горожане не разбирались, не разбираются и не хотят (или боятся) разбираться в том, что и отчего произошло в Доме профсоюзов, кто виноват в этой трагедии.

Поговорка «если вы не занимаетесь политикой она займется вами» оказалась верна и по отношению к целому городу.

Куликово поле. С фасада обгорелый «дом скорби» обнесен железным забором, стоят, переговариваются патрулирующие офицеры милиции. Прохожие, чей ежедневный путь лежит через площадь, уже давно не обращают внимания ни на милицию, ни на обожженный асфальт, ни на свечи, ни на цветы, ни на списки погибших и их фото.

Что поделать — жизнь идет. Конечно, пока для многих это «просто» площадь перед зданием, в котором были заживо сожжены десятки одесситов. Некоторым это и аппетита не портит в расположенной тут же столовой. В кино «Голливуд» и не такие «страсти» показывает. Вопрос один, сограждане, — когда вы успели так оскотиниться?

Конечно, после нашей победы здесь будет площадь памяти и монумент погибшим. Чтобы это время пришло быстрее — настоящим, а на «шароварным», патриотам необходимо своими делами быть достойными памяти павших.

Делаем крюк на «Привоз» — «пульс» города. Не сказать, чтобы он еле бился. Да, вещевой рынок в запустении, но продовольственные ряды заполнены. Цены здесь дешевле, чем в магазинах или на большинстве иных рынков. Бросается в глаза другое — ранее не свойственные Одессе хмурые лица, отсутствие одесских шуток, юмора, смеха. Покупатели торгуются чуть не с остервенением.

Отдельная группа среди них — пенсионеры (в сегодняшней Украине синоним слова «нищие»). Эти скорее просят, вымаливают еду своим видом. Продавцы часто идут им на уступки, не редко — отдают даром. Хорошо, что сердобольные люди еще остались даже среди торговцев.

Значит, есть шанс, что одесситы помогут выжить старшему поколению, сломают геноцидный заокеанский план их умерщвления неподъемными ценами на лекарства, продукты первой необходимости, тепло. С момента Евромайдана пенсии не поднимались, теперь большая их часть в эквиваленте составляет порядка не 120, а 40 долларов. Это при том, что все цены взлетели, а та же медицина стала практически недоступной людям старшего возраста. Европа стала ближе, майдауны! Станет еще ближе, когда поможете заокеанским господам поскорее умертвить 15 миллионов наших стариков.

В центр Одессы решаем не идти. Он давно уже не тот — историческая застройка 19 века, которой восхищался тот же Марк Твен, уже лет двадцать часто — густо изреживается новостроями, даже на Дерибасовской. Неповторимого одесского градостроительного ансамбля больше нет. Оставшиеся памятники архитектуры, включая выдающиеся дома Русова и Либмана, продолжают разрушаться, чтобы уступить место «хатынкам» нуворишей. Практически, единственные оставшиеся архитектурные достопримечательности Одессы — Оперный театр и Потемкинская лестница. Больше туристов привлекать нечем. Да и откуда теперь туристам взяться?

Одесса была интересна российским приезжим как город, сыгравший значительную роль в истории и культуре их родины. Они, россияне, в основном, и наполняли бюджет туристично — гостинично — ресторанно — пляжной индустрии и всех сопутствующих инфраструктур. Теперь их не будет.

Западных туристов Одесса и раньше не сильно привлекала, а уж посетить город в период диктатуры и гражданской войны, мало у кого желание найдется. У граждан Украины денег почти нет. А те же одесситы предпочитали и ранее посещать пляжи не в городе, а подальше — в Каролино-Бугазе, Затоке, Санжейке, Грибовке. Иначе с постоянными прорывами канализации в море подхватить какую — нибудь заразу легче легкого.

Инфекционные отделения одесских больниц в летнее время переполнены. Кто остается? «Бульбаши»? Странным иудиным образом их «последний европейский диктатор» стал чуть не лучшим другом «евродемократов» — киевской хунты. Ну да никакие белорусы не в состоянии спасти дышащую на ладан туристическую отрасль Украины.

Надежда оставшихся бизнесменов, возможно, на другое. Разница в валютных курсах привлечет сюда из Европы специфический круг приезжих, которые вместо какого-нибудь Таиланда предпочтут такой же дешевый, но зато «европейский», центр секстуризма. Вот такая вам свобода, рабы и рабыни «евродемократии». Сала Украине! Героям сала!

Интересных (во всяком случае для меня) людей сегодня также не встретишь на одесских улицах. Ни Селиванова на 5 - й у Фонтана, ни Вассермана в продуктовом на Нежинской, никого их тех, кто открыто может противопоставить свое мнение хунте. Сложился уже целый класс одесской политэмиграции. И это проявление вожделенной европейской «свободы слова» по-американски!

То ли дело во времена «преступной власти» Януковича. Это сейчас, при «демократии» все оппозиционные СМИ закрыли, планируют и до последнего «окна» свободы слова — интернета добраться. А при «диктатуре» власть можно было денно и нощно критиковать (часто заслуженно) с экранов, страниц газет, журналов.

Итак, в центр не идем, возвращаемся через Куликово поле. Возлагаем перед Домом профсоюзов купленные на «Привозе» цветы. По Пироговской движемся к морю.

Проходим мимо Дома офицеров. Вспоминаю как во времена «власти бело-синих» перед ним противники НАТО, в основном, «прогрессивные социалисты» Витренко  митинговали против визитов представителей Североатлантического альянса. Теперь любой протестующий против НАТО — предатель Родины, изменник и кремлевский шпион. С соответствующей уголовной статьей. И точно — как можно туземцам в колонии выступать против военного блока метрополии? «Не по сенькам шапки»